2

       Встречаю как-то на улице свою знакомую. Поговорили о жизни, оказалось, что она сейчас работает администратором на большом новогоднем представлении в Олимпийском спортивно-зрелищном комплексе на проспекте Мира (его построили к Олимпиаде - 80). Она пригласила меня прийти посмотреть, вот 5-ого января я и пришёл.

       Однажды я уже был в этом грандиозном сооружении. Это было два года назад, во время Олимпиады. Но тогда эта громадина была наполовину перегорожена огромной стеной. А сейчас я видел стадион полностью. Гигантское поле было залито льдом. На нём стояло несколько сценический помостов, ещё каких-то непонятных сооружений, и много-много серебряных ёлочек. Всё блестело, сверкало, переливалось огоньками - ну, очень красиво!

       Меня посадили в пустую директорскую ложу и представление началось. Участников была "туча" - оркестры, балеты, деды-морозы, снегурочки, куклы, дети, зверюшки, русские тройки. Гремела музыка, одно действо сменяло другое. Быстро, чётко, легко - молодец режиссёр! Помню, вдруг выехал на коньках композитор Владимир Шаинский и начал совершать неуклюжие попытки сделать перуэт. Затем пел Лев Лещенко. Всё было хорошо и даже замечательно! Но, опять-таки - всё те же и всё то же и ничего свеженького!

       И вот уже идёт к концу достаточно длинное первое отделение. Ко мне в ложу подсаживается мой знакомый, один их режиссёров этого представления. Мы с ним болтаем - давно не виделись - и иногда поглядываем на сцену. Дикторский голос объявляет финал отделения, перечисляет какие-то имена, ещё что-то. Среди этой кучи слов моё ухо зафиксировало немного непривычное словосочетание типа "...атикадеев".

       Прозвучало музыкальное вступление и вдруг... О боже! Великолепный, молодой и свежий, ни на кого не похожий баритон, освежил просторы Олимпийского. Я посмотрел вниз на следовое поле: на сцене стоял кто-то маленький и чёрный. И это он издавал эти потрясающие звуки!

       Я поинтересовался у приятеля кто это такой. Но он точно не знал и сказал, что это новый молодой певец откуда-то из Сибири.

       Закончилось первое отделение и диктор объявил антракт. Я было ринулся вниз на "перехват" молодого сибирского дарования, но выходящая из зала толпа преградила мне путь.

       Пока я, наконец, спустился с верхотуры и добрался до актёрских комнат, прошло минут десять. Ещё минут пять ушло на поиск моей приятельницы-администратора, попробуй кого-нибудь найти в этих катакомбах!

       К сожалению, она не могла мне ничем помочь, потому что актёров в представлении участвовало большое количество, а она отвечала только за хоры и танцевальные коллективы. Мы попытались найти музыкального руководителя, но все куда-то "испарились".  Наконец, мне сказали, что зовут его Радик, но он, наверное, уже убежал, потому что во втором отделении не занят. И если я хочу его увидеть, то должен прийти завтра к началу утреннего концерта. А в какой гостинице он живёт, тоже никто сказать не мог. Ну, прямо заколдованный круг!

       Перспектива опять тащится сюда завтра, по такому морозу, через весь город, меня совсем не радовала. Оставаться на второе отделение мне не хотелось и, прежде чем пойти домой, я зашёл перекусить в актёрский буфет.

       Вдруг за моей спиной:

       - Простите, это вы меня искали?

       Оборачиваюсь. Передо мной стоит молоденький симпатичный парнишка. Чёрненький такой, с немного раскосыми глазами. На вид лет восемнадцать-двадцать. Одет в чёрный костюм с атласными бортами, воротник белой рубашки расстёгнут. Из нагрудного кармана пиджака торчит "бабочка" и белые резинки с застёжками.

        - Это вы пели в конце отделения?

       - Да, я.

       - Поздравляю, здорово! Без дураков!

       - Спасибо... Вам правда понравилось?

       - Да, понравилось, и очень! У Вас прекрасный голос и Вы хорошо ним владеете!

       - Да что Вы... - засмущался "талант".

       Я представился, коротко рассказал о "Товарищ кино", что это такое и "с чем его едят". При слове "кино" его глаза заблестели. Оказывается, о нас он уже слышал и в прошлом месяце видел афиши, которые были расклеены по всей Москве. И даже собирался придти на представление во Дворец спорта в Лужники, но, к сожалению, не смог.

       - А вы хотели бы поработать в "Товарищ кино"?

       - Я!? - исренне изумился "талант" и дальше, робко - А что, можно?

       Я рассмеялся.

       - Можно, - говорю, - можно, и даже нужно!

       Дальше беседа пошла оживлённее. Он рассказал мне, что живёт в Уфе, учится на последнем курсе музыкального института и уже поёт в оперном театре заглавные партии. Что недавно стал лауреатом Фестиваля советской песни и поэтому его пригласили на этот новогодний концерт. В Москве ему интересно. Родился он в глухой башкирской деревне в бедной многодетной семье. Ему 25 лет и живёт он в общежитии с женой и... двумя (!!!) детьми.

       - С двумя детьми!? - Искренне удивился я.

       И кто бы мог подумать, что этот мальчик уже женат, да ещё имеет двоих детей!

       - Да когда ж Вы успели? - вырвалось у меня.

       Тут уже рассмеялся "талант". Я почувствовал, что встретил не только талантливого певца, но и родственную душу. И захотел, во что бы то ни стало, вытащить его в "Товарищ кино".

       Я стал уговаривать его поучаствовать в нашем представлении, хотя, как вы понимаете, он и так был "очень согласен". Рисовал ему радужные картины его "светлого будущего". Объяснял, что у нас выходят на сцену лучшие творческие силы страны, что "Товарищ кино" смотрят все теле-радио начальники и редакторы, руководители различных концертных программ и прочие "сильные мира сего", которые могут круто изменить его судьбу (в хорошем смысле этого слова). И что у нас он будет выступать с ведущими композиторами страны, которые, если он им понравится, - а он обязательно им понравится, - могут сделать из него популярного певца, открыв дорогу на Центральное телевидение, Всесоюзное радио и фирму грамзаписи "Мелодия" - заветная и "дорогостоящая" мечта каждого артиста. И пусть он представит себе, как срочно его залюбят в родной Башкирии, когда увидят по "ящику" из Москвы, и увидит САМЫЙ ГЛАВНЫЙ БАШКИР!

(Кстати, так оно в дальнейшем и случилось, и даже очень скоро).

       Он внимательно и благодарно слушал мою лекцию из цикла "Школа выживания в столице", изредка вставляя  - "Да-да, конечно... Я понимаю... Вы правы..."

       Дальше я сказал, что попасть в программу не так легко и пока, на ближайшее время, "все места заняты". Но при первой же возможности я обязательно его вызову.

       На прощанье он сказал, что зовут его Радик, а фамилия - Гареев. Так я и записал в своём ежедневнике 5-ого января 1982 года.

       Свои данные он дать мне не смог - то ли менялись номера телефонов в общежитии, то ли он переезжал в другую комнату, - не помню. Вобщем, были у него какие-то трудности, но пообещал, что доработает в Москве ещё неделю, вернётся в Уфу, и как только у него там всё утрясётся, сразу позвонит и даст все свои новые координаты.

       На том и расстались.

       Придя на следующий день на работу, я сразу же кинулся к главному режиссёру с возгласами "Нашёл! Потрясающий голос, красивый молодой парень, уже лауреат Всесоюзного конкурса!"

       "Главный" тут же поинтересовался есть ли у него "звание"? Я сказал что нет, но, наверняка скоро будет. "Главный" поморщился - для него было крайне важно, чтобы артист имел "Народного" или, в крайнем случае, "Заслуженного". Затем, между прочим, спросил откуда он. И когда узнал, что из Уфы, тут же выдал гневную тираду по поводу необъятных просторов нашей Родины и связанных с этим обстоятельствами стоимости авиабилетов, гостиниц и прочих расходов по вызову актёра в Москву на репетиции. А в конце добавил, что я бы ещё "...кого-нибудь из Сахалина припёр!" Поговорили...

       Я не отчаивался, ибо знал сумбурный характер своего шефа и верил, что наш час придёт!

       И он пришёл. Правда, не так скоро, но пришёл.

                                        Продолжение на странице  3